День окончательно уступил права ночи в этом странном театре, сцена которого была отдалённо похожа на Митакихару в  своих причудливых декорациях. В небе синим надкусанным шаром висела луна, в свете которой ленивые хлопья белоснежного снега падали не серебряный асфальт широких улочек утопающих в пестрящих красок вывесок и света фонарей. Одна из снежинок в робком танце с ветром более минуты кружившая над светловолосой девушкой в длинном белом платье, вдруг осмелев, приземлилась ей прямо на нос, практически сразу превратившись в маленькую холодную капельку. Юки утёрла свой носик рукавом и выдохнула маленькое облачко пара. На её бледных щеках играл румянец. На улице было прохладно. Но девочку это не заботило, она всматривалась вдаль длинной улицы тянувшейся в низу, под пешеходным мостиком, на котором она стояла, ухватившись обеими ручками за хромированные перила.
Она жила в этом карикатурном городе уже второй день, бесцельно бродя по его улицам. Кроме неё здесь было немало и других волшебниц и даже стражей. Она в жизни не видела столько обитателей волшебного мира, сколько их оказалось здесь. Но никто из них, похоже, ничего не знал, что произошло позапрошлой ночью. Девочки и мальчики разных возрастов, так же как и она в растерянности бродили по городу, ища ответы и выход. Но выхода не было. Любой, кто пытался покинуть странный город, вдруг обнаруживал, что просто идёт обратно. 
Сообразив, что отсюда так просто не выбраться, и ещё неизвестно, сколько ей придётся прожить в фальшивой Митакихаре, Юки решила, что ей жизненно необходимо позаботиться о создании для себя хоть какого-то запаса очень необходимых для любой волшебницы и стражей вещи – семени бед. Очень скоро это поймут и другие, и выудить «рыбку» для себя станет не в пример тяжелей. А ей без семян долго не протянуть.
Снег отчаянно скрипел под её сапожками. Идзаёи, спустившись с мостика, бежала переулком за пытавшейся скрыться ведьмой. Она её не видела, но её чувствовал её самоцвет обернувшийся кольцом с рунной вязью на руке. Падшая душа какой-то девочки проворно удирала, не желая встречи с волшебницей. Оно петляла, заводила её в тупики, но не как не могла избавиться от назойливой и неутомимой преследовательницы. Пока шла эта игра в догонялки, Идзаёи думала, что какая же это редкость – погоня за ведьмой или ведьмаком в реальном мире. Они всегда были готовы дать бой любой, кто пожелает вторгнуться в их мир, и лишь, если на своей шкуре испытают, что силы не равны, подумывают сбежать.
В конечном итоге Юки оказалась просто быстрее и вскоре ворвалась в её барьер. Едва переступив без спросу порог её внутреннего мира, она высвободила свою силу. Кольцо на руке вспыхнуло огнём аквамаринового цвет, он змеем обвил волшебницу, сжигая её одежду, и одевая за место него новое, черно-белое платье волшебницы. А под конец перелился ей в руку и вытянулся длинным копьём, чтобы через мгновение принять форму её верно оружия. Юки внимательно обвела взглядом поле ведьмы. Охота началась.

"Холодно. До одури холодно"
Хотелось застыть, прислонится к ближайшей стене и обратится статуей из льда. Для молодого человека, живущего в приемлемом достатке, называемой неполноценной, но тёплой семье, резко выпасть в странное, чуждое и холодное место было диким стрессом. Всё же, даже заключив тот проклятый договор, даже идя на бой с ведьмой, он мог подготовится - так же, как и подобные ему ребята вокруг.
Растерянный, запутавшийся, Сяолун ничего не мог сделать, ничего не мог узнать. Только и осталось бродить, как неприкаяному, не понимая даже, на каком языке он говорит. Потому что остановится - значит замёрзнуть, и будь оно всё проклято, если он позволит себе сдаться так просто.
Замерев, Уме Рю достал/воплотил свой самоцвет души. - Ведьма... там. - Бросив взгляд на переулок, в котором почувствовал барьер рождённой в отчаянии твари, страж устало улыбнулся, поминая слова матери. -  То, что доктор прописал.
Выдох, волевое усилие и, вуаля, волшебника окутал белый свет. Даруя силу, выворачивая наизнанку саму душу, свет обратился морозом, оставляя после себя уже преображённого юношу. В казачьей, гетманской одежде и при пользуемым даже римлянами кельтском мече, Ли Сяолун принял этот аусвайс.
Выхватив из ножен спату, полукровка бросился в снежную темноту переулка, дабы устроить хладный ад у ведьмы на куличках.

Торигоэ Тсубаки
***
"Ха-ха! Красиво!" -волшебница наблюдала за тем, как черные снежинки изящно падали вниз, кружились и растворялись в темной поверхности барьера прямо перед ее ногами. Все-таки хорошо, что ведьмы и фамильяры не слепо подчиняются ситуации, а привносят хоть капельку индивидуальности в изменения, которые претерпевают их барьеры.
Она стояла как раз за чудесным алтарем, прислонившись к нему спиной. В руках - мини-термос, как раз в цвет причудливой конструкции. Тсубаки никак не могла понять, кому же эта ведьма так фанатично преклоняется. Впрочем, не ей судить это создание - волшебницам и стражам не дано понять своих отчаявшихся соперниц. Эх, а иногда так хотелось бы... Ну, это уже проблемы других носителей соулджемов, поскольку у рыжунчика c ведьмами проблем не возникало с момента заключения контракта.
"Эй, что за звуки?" -стремительно выглянув из-за алтаря, Торигоэ тут же спряталась обратно. На появление кого-то еще в этом барьере она явно не рассчитывала, ведь, как ей казалось, она очень надежно скрыла данное семя скорби от посторонних.
"Эээх.... А так хотелось просто попить кофе в тишине".
Волшебница медленно выплыла из своего убежища и, едва успев вовремя среагировать, "поймала" летевшую прямо ведьме в лоб пулю своей метлой, не пойми откуда вообще взявшейся. Мощность выстрела, несколько неудачное положение рук и еще парочка других факторов способствовали тому, что у отважной заступницы покосилась шляпа, заболели плечевые суставы и сердце сместилось резко вниз, но не будем об этом. По рукоятке чудесного оружия расположились неаккуратные трещины. Похоже, еще раз повторить этот чудесный фокус она уже не сможет.
-Как тебе не стыдно нападать на нее?! Она же ничего тебе не сделала! -грозно выкрикнула Тсубаки и для пущей убедительности топнула ногой, хотя предполагаемых оппонентов разделяло не такое уж и большое расстояние.
***
Фулларт

Юки быстро побежала, поднимая своими сапожками маленькие, тут же рассеивающиеся облачка чёрной пыли, с каменистой земли. Но едва ли она успела преодолеть и десяток метров, как резко затормозила и проехав на сапогах ещё с пол метра вперёд по инерции, встала как вкопанная разинув рот от удивления. Краем глаза она следила за тем, что предпримет ведьма после её выстрела, и насколько он  навредит ей, так что маленькая охотница на ведьм видела всё что произошло.
Наезд неизвестной волшебницы так и вообще поверг Идзаёи в шок и недоумение. Так что та только и смогла тихо выдавить из себя невнятное:
- Ч-ч-то?..
Но оцепенение быстро сменило возмущение, красной краской залившей бледные щёчки девочки. А возмущение в свою очередь переросло в вспышку ярости. Будь Юки кошкой, точно бы все волоски дыбом встали. Она разве что не шипела..
- ЧТО?!! – Вновь, но уже заметно громче, срываясь на крик, повторила волшебница, волком уставившись на рыжую. В этом кратком слове было всё: и обида за пропавший выстрел и магию, злость за то что эта балбеска защищала их врага и на то, что она стала между ней и "её" семенем бед, таким нужным волшебнице, что бы не пропасть в этом фальшивом мире, и простое недоуменное вопрошание - не сбрендила ли девочка, встав не на ту сторону.
Ей хотелось отругать её, разразиться проповедью, хотелось подойти и влепить девчонке по первое число тяжелым прикладом, что бы выбить из неё дурь. Да что там говорить, Юки едва сдерживала себя, что бы не разрядить следующий выстрел прямо в несносную девчонку, и пусть первый раз ей повезло, и она отбила её атаку, но второй раз ей так не повезёт. Юки дважды не промахивается. Не стой волшебницей связалась.
Кто знает, чем бы это всё закончилось, и что бы в следующую секунду предприняла взбешённая Идзаёи, если бы она краем глаза не уловила движение с боку. Первая же мыль: «Ведьма!»; напрочь выкинула из головы все картины расправы над негодницей. Волшебница чуть дёрнулась, разворачиваясь в сторону потенциальной угрозы, но там оказался всего лишь ещё один охотник. Мальчик, страж. Вид у него был, как будто он ненароком зашел на очень плохое шоу и был теперь не прочь свалить побыстрее, что б глаза его этого всего не видели, а уши не слышали. И судя по тому, как он опасливая косился на ведьму, держа наизготовку своё оружие, в вопросе защиты прав ведьмы, рыжая незнакомка тут была одна.
«Что ж, этот мир ещё не всех свёл с ума, уже хорошо.» - взяв себя в руки подумала девочка, стряхнув с головы налипающий, словно пепел, чёрный снег, и вновь переводя взгляд на волшебницу. И тут-то до неё дошел такой очевидный, но почему-то так долго ускользающий от Юки факт – рыжая стаяла всего в двух шагах от ведьмы, а та и не думала зверски её убивать и вышибать дух, творя безбожное насилие в угоду своим чёрным прихотям и не несытному голоду над её стройным телом. Вопрос: «какого чёрта»; вспыхнул огненными буквами ярче утреннего солнца на берегу моря в её светлой головке. Идзаёи не на шутку забеспокоилась. Союз волшебницы и ведьмы не мог быть ничем хорошим по определению. Она ещё раз быстро глянула на паренька. Волшебница надеялась, что он в случаи чего поможет хотя бы седьмой расправиться. Драться сразу с ними двумя ничего не зная о способностях и возможностях рыжей, да ещё без запаса семян, было очень рискованно.
Юки смочила пересохшие губы язычком, требовательно обратилась к своей визави:
- Как это всё понимать? С каких это пор волшебницы защищают ведьм?

А тем временем драма, свидетелем которой не посчастливилось стать Ли Сяолуну, продолжалось. История, следуя своей сущности, стремилась обратится чем-то важным, волнующим людей, и было бы ложью сказать, что ей не удалось.
Рука, сжимающая спату, дрогнула. - Что? - Позднее Рю будет стыдно признавать это, но сейчас, на мгновенье, он дал слабину. Шокирующие слова одетой как ведьма волшебницы зашли в самую глубину его сердца, и его собственная магия дала им прочный фундамент. Сама мысль о том, что его верный товарищ, такая же жертва неведомых "чудотворцев", может так подло соврать им, соврать ему, была противна всему вывернутому магией естеству стража. Собственные убеждения и здравый смысл смешались в битве с подкреплёнными его проклятием надеждой и желанием доверится. Тело поразила дрожь, дыхание устроило гонку с сердцебиением, выступивший пот грозил залить глаза полукровки, а активно выделяющийся адреналин сулил непростые последствия в близком будущем.
Десять секунд незримой борьбы разума и души, и от всё так же статично выпускающего мороз парня послышался нервный, неконтролируемый смех.
Когда же волшебник вновь обрёл дар речи, его голос уже не дрожал, но был насквозь пронизан холодом. - Тридцать секунд. - Ровно, без акцента сказал Ли, так чтобы слышали его обе волшебницы. - Если через тридцать секунд мы не услышим конкретный способ спасения, клянусь всем святым в этом мире, я изуродую твою fair lady до смерти.
Вновь окрепшей рукой взмахнув мечом, змей тихо, неспешно пошёл к ведьме - одной по сути своей, другой по наряду. "Благородный" волшебник и мечник, он отказался думать, отказался мучить себя сомнениями и вариациями, отказался рвать себя на части в попытках преодолеть своё проклятье, полностью отдавшись на волю собственных рефлексов. Можно сказать, в этот момент к нему пришло внутренне понимание даосского принципа "не деяния", или, как сказала бы его мать - "от души".

Отредактировано Ли Сяолун (2014-11-01 01:02:37)

Торигоэ Тсубаки
***
Реакция волшебницы с режущими глаза белыми волосами и только что появившегося стража означала лишь то, что Тсубаки удалось посеять сомнения в их сердцах, а это, в свою очередь, значит, что ее ложь звучала хоть в минимальной степени, но все же правдоподобно. Впрочем, после сей веселой ноты шла очень и очень грустная - свой гениальный план рыжая додумать не успела. Ну что же, ей уже не впервой выкручиваться из такого рода ситуаций. В конце концов, если дела будут совсем плохи, Торигоэ сможет попросить помощи у ведьмы.
-Думаю, вы уже заметили, что город оказался отрезан от мира, так? -волшебница вздохнула, слегка наклонив голову в бок, и принялась пристально изучать своих собеседников, на ходу додумывая спасительную речь, -Можно сказать, что всех нас просто выбросило из настоящей Митакихары и перенесло сюда. Вероятно, большинство подумало, что это сделала ведьма, ну, например, вот эта, -Тсубаки указала на смиренно молящуюся Эльза-Марию, -Но скажите-ка мне, почему она не забрала с собой ни единого человека? Беззащитного горожанина ведь куда легче убить.
Девушка ненадолго смолкла, переводя дух. Она сама уже забыла, к чему завела этот разговор, но было совершенно очевидно, что красиво убежать с помощью дымовой ловушки у нее не получится. Впрочем, если Торигоэ сможет успешно развить тему, то шансов на это у нее появится куда больше.
-К тому же, где вы видели ведьму, которая утащила бы в свой барьер других ведьм? Вот именно. Раз уж в этом измерении нет никого, кроме волшебниц, стражей и им приближенным, значит, круг подозреваемых значительно сужается! Как Тсубаки уже говорила, эта проказа не дело рук последних, а значит, мы имеем дело с пуэлла маги, -рыжая довольно потянулась, мысленно восхваляя собственную гениальность. Теперь, когда ее ложь перешла рамки обычного обмана и превратилась в полномасштабную фальсификацию с примесью реальных фактов, ей оставалось только устроиться поудобнее.
-Итак, дорогие коллеги, теперь перейдем к самому главному. Кто-нибудь из вас запомнил сам процесс перемещения из вашей уютной постельки сюда, в это измерение?
***