Они спешно шли по залитой алеющим солнцем мостовой, обходя стороной торопящихся домой прохожих, спешащих на свидания молодых и вечно недовольных молодёжью стариков.
- Мами, ты уверена, что мне не рановато на такие вечеринки? – семенила Мики за своей наставницей, что изящно огибала очередного прохожего, при этом умудряясь держать небольшой поднос, на котором под крышкой томился самодельный торт, чудеснейшим образом украшенный самой солнцеликой волшебницей.
Поравнявшись с ней, школьница стряхнула с юбки пыль, неизвестно кем на ней оставленную и произнесла:
- Я, конечно, люблю посидеть в компании, но всё же никого там не знаю, - Саяка не то, чтобы нервничала. Она попросту боялась выставить себя идиоткой в глазах знакомых Мами, тем самым опозорив её.

Девочки дошли до небольшого, но вполне уютного домика, от которого веяло музыкой и в окнах которого были видны танцующие фигуры ребятни.
- А, Томоэ-сан, ты всё же пришла, - радушно приветствовала белокурую низкорослая девочка, носящая хвостики-тараканьи усики. Она буквально выхватила у той поднос, радостно воскликнув:
- Ой, а что это тут у нас? Неужто ты торт купила? Здорово! – и побежала вглубь  дома, через танцующих и общающихся между собой ребят, что попивали красноватый напиток из пластиковых стаканчиков.

«Приятное ободряющее тепло – вот то, что умела дарить Томоэ. Девушка, которую можно поставить в пример, какую ситуацию ни возьми!» - именно так думала о своей подруге Саяка, когда та подхватила её под локоток. Она вдруг почувствовала себя кавалером, ведущим прекрасную принцессу на бал. Выпрямившись и встряхнув короткими волосёнками, Мики приняла на себя этот образ с радостью.
«Фукава», - повторила про себя имя хозяйки дома, двинулась (а скорее поплелась следом, ведомая старшей подругой) «рыцарь», дабы везде и всюду сопровождать свою «пассию».
Домик был уютным и чистеньким и встречал гостей приятным теплом помещения, в котором есть с кем поговорить. Саяка не могла знать, каково это быть Томоэ Мами – она никогда не была одна и порой даже злилась на окружающих, что вечно лезли под руку и не давали побыть наедине со своими мыслями. А потому обстановка для неё была вполне себе привычной.
- Мами-сан! – воскликнула она, стоило её «пассии» прижать к себе посильнее малютку. Нет, больно не было – Саяка ведь была хорошей спортсменкой и привыкла получать синяки и ушибы. Да вот только странно это было, что Томоэ так сильно льнёт к ней, словно бы боясь потерять.
Они ушли в ванную, чтобы переодеться и приготовиться к ночевке: всё же школьная форма, которую девочки носили целый день, была не только неудобно, но и из-за тёплой погоды уже липла к телу.
- Мами-сан, - вновь окликнула она свою подругу, доставая из торбы пижаму, - Ты ведь не боишься, что я пропаду куда? – голубые глаза следили за тем, как янтарноокая проделывает то же самое и в тоне её слышался пошловатый намёк, оперировать которым так любила «мечница».

Мики бросила смущённый взгляд через спину, открывший её взору обнажённую спину Мами.
Даже с такого ракурса можно было увидеть, насколько же хорошо была сложена эта дива лент и мушкетов. Сглотнув, она с тоской посмотрела на свою грудь, явно не идущую ни в какие сравнения с шикарными прелестями блондинки.
«Мама всё время говорила мне, что нужно есть много капусты. Но глядя на Мами-сан, я понимаю, что нужно пить больше чая», - ещё раз «подсмотрев» за подругой, обмозговывала Саяка.
- Просто я не поверю, что ты боишься прийти в такое место одна, - Мики принялась расстёгивать пуговки рубашки, - А я вижу только два варианта: либо ты трусиха, чего быть не может; либо ты втюрилась в меня по уши, - Саяка рассмеялась своей странноватой шутке. Обычно её подруга Хитоми после таких слов вся покрывалась пунцовым румянцем и убегала куда подальше.
Мами, как видно, тоже удалось смутить.
Стянув с себя рубашку, спортсменка аккуратно сложила её и принялась тянуться до застежки на лифе.
- Чтоб его, - ворчала она, пытаясь расцепить крючки.

- Как это «раскусила»? – удивлённо протянула Саяка, чувствуя, как натренированная к стрельбе рука Мами расстёгивает её лиф одним простым движением. Краска залила личико девочки, и она еле успела среагировать, чтобы подхватить чашечки своего горе-бюстгалтера прежде чем тот упадёт на пол.
«Доигралась я! Ну и дура! Ну и идиотка!» - ругала сама себя Мики, всё сильнее пунцовея.
- Если так, то поцелуй меня прямо здесь и сейчас! – бросила она шутливо через плечо, после чего принялась натягивать пижаму через голову. Волшебница никогда бы не подумала, что хотя бы одна из её глупых шуток может всамделишно оказаться правдой. Тем более, если взять в расчет грациозную и женственную Томоэ, чьи манеры и речь были попросту безупречны для будущей невесты идеального принца на идеально белом коне!
Она истово верила в то, что рано или поздно появится в жизни этой чуткой девочки кто-то, кто будет столь же дорог ей как Кёске для Саяки. Тот, ради кого она будет готова всю жизнь сражаться, страдать и к кому будет тянуться всей душой, разрушая на своём пути всякое препятствие.
«Мечница» стянула с себя юбку и чулочки, оставшись в одних трусиках и кофте.
«Вот было бы здорово, если бы её «принц» тоже оказался волшебником!» - грезила Мики, блаженно улыбаясь.

«Волшебницу на отдыхе» развернули ловкие руки старшего товарища. Мгновение, в которое у неё расширились глаза, учащённо забилось сердце и пришло осознание того, что что-то идёт не так.
Саяка никогда не целовалась до этого момента: желала, мечтала, но не пробовала.
Она всегда думала, что свой первый поцелуй отдаст Кёске. Что он состоится где-то на мансарде или же в беседке летним вечером, когда звёзды будут падать с небес, а луна будет ярко освещать ночные цветы.
Девочка даже не успела заметить, как Мами выбежала из ванной, оставив её совершенно одну стоять, с открытым ртом и стеклянными глазами, плывя в омуте сознания.
«Неужто она и вправду… любит меня?» - моргнула Мики несколько раз и очень трепетно потрогала свои губы, на которых ещё осталось чувство тепла от прикосновений уст янтарноокой.
Мики закрыла глаза, несколько раз потёрла их кулачками, включила напор холодной воды, чтобы протереть лицо и согнать с себя наваждение, да натянула наконец штаны на попу.
Но вот выйти туда, к Томоэ и её подругам, она боялась.
«Почему чёрт вечно дёргает меня шутить в таком тоне? И почему именно Мами? Канамэ всю жизнь выслушивает мои подколки, но только отмахивается ручкой, а тут…»
В дверь ванной постучали:
- Эй… Подружка Томоэ, как ты там? – мечница узнала голос хозяйки дома.
- Скоро выйду, - нервный смешок, чтобы скрыть смущение был привычной защитной реакцией и активно использовался Саякой.
Набрав полную грудь воздуха, она вышла из ванной к девочкам, что уже заняли матрацы.
Бросив смущённый взгляд на Мами, Мики проследовала к соседнему с ней местечку, после чего уселась, нарочно стараясь избежать взгляда её солнечных очей.
- Девочки, я тут вот что подумала! – буквально прокричала Фукава, доставая из-под дивана бутылку вина, - А давайте немного разрядим обстановку и добавим веселья?

- Да не будь ты такой ханжой, Томоэ-чан! – воскликнула Фукава, тряся бутылкой в воздухе.
- Действительно, Томоэ! Тебе уже не двенадцать, чтобы воротить нос от хорошего спиртного, - добавила девчушка в очках и с косичками, которая, казалось бы, уже немного приняла на грудь до сего момента.
Саяка же молчала, погрузившись в свои мысли. Да и что бы она решила сейчас – на чужой вечеринке, где она была просто провожатой одной из гостей. Причём, судя по всему, далеко не самой популярной среди сверстниц.
«Даже не верится, что умная и добродушная Мами, будучи так хорошо воспитана, всё же пришла в такое место и общается с такими девочками как эти. Может я, конечно, и маленькая, но мы ведь и они ещё дети…» - Саяка неодобрительно покосилась на девчонок, что призывали «быть проще» и «расслабиться».
- В конце концов, Томоэ-чан, ты ведь пришла сюда, прекрасно зная, что мы уже выросли из того возраста, чтобы гонять чаи, - подытожила Фукава, разливая по пластиковым стаканчикам тёмно-алый напиток.
Мики покосилась на Мами, словно бы ища в её глазах ответа на вопрос: «что же нам делать?». Как жаль, что Кьюбей, который порой служил для них переговорным устройством, опять куда-то пропал.

- Знала бы, что ты так прореагируешь, Томоэ… -  раздражённо бросила через плечо Фукава, уходя на кухню. Вместе с ней за тортом и «лимонадом» направилась пара девочек, быстро вскочивших со своих мест и засеменивших за хозяйкой дома.
Саяка вновь обратила взор льденистых глаз на «старшую сестричку», на этот раз добавив к нему лёгкую улыбку одними губами.
«Всё же мне повезло, что именно Мами стала моей наставницей», - Саяка легла на матрац, растягиваясь как котёнок. Солнце неспешно зашло за горизонт и больше не било яркими лучами в глаза, не обнажало многочисленны пылинки, столь отчётливо видные на фоне света.

Спустя несколько минут с кухни вернулись, неся уже разрезанный на кусочки торт производства фабрики имени Томоэ Мами, а так же графин с лимонадом.
-  Раз уж мы сегодня на детском утреннике, - носительница тараканьих усов посмотрела на Саяку, словно именно из-за неё Мами отказалась выпивать со своими сверстницами, - То давайте тогда хоть не будем ограничивать  себя в конкурсах! – озорной огонёк мелькнул в глазах девочки и она принялась разливать в новые стаканчики уже содержимое графина, - Итак, первый конкурс:  кто быстрее выпьет стакан лимонада, та и будет королевой вечера и сможет загадать одно желание, которое нужно будет обязательно исполнить всем остальным! Раз, два, три! Начали!
Фукава быстро схватила стакан, а все остальные девочки тут же повторили. Саяка не хотела позорить Мами ещё больше: ведь она чувствовала, что именно из-за неё «солнышко» не может позволить себе расслабиться по-настоящему. Она тут же схватила стаканчик и принялась пить так быстро, как только может. Первый глоток подарил осознание: это не лимонад. Второй пояснил: это совсем-совсем не лимонад! Третий напомнил, ещё сильнее обжигая горло, что этот не лимонад будет явно крепче, чем налитое несколько минут назад вино. На четвёртый глоток Саяка выплюнула содержимое назад в стакан и почувствовала, как слёзы стекают с её глаз. Она вся раскраснелась, закашлялась и почувствовала, как её начало мутить.
Девочки, что уходили на кухню, с коварной улыбкой смотрели на волшебницу.

- Божечки, вы только посмотрите на них! – воскликнула девочка с косами, разрываясь от смеха и держась за живот, - Ну и рожи! Вас кинуть в кучу томатов и никогда не найти! – она аж стучала ножками, хохоча до колик.
Другие девочки позволили себе лишь ухмылки, а одна из них вся покраснела, держа ладошку у рта и стараясь сдержаться.
- Томоэ-чан, ну что же это вы с «лимонаду» - то так кукситесь? Прокис неужто?! – бросила шутку Фукава и теперь уже вся компания каталась по полу, истошно смеясь.

Саяка ещё несколько раз кашлянула, вытирая рукавом рот, да посмотрела на так же «опомидорившуюся» Мами.
- Жить буду, но мне что-то нехорошо. Очень жарко и кружится, - призналась девочка. Даже тело волшебницы, о свойствах которого девочка пока ещё не знала, не смогло принять в себя столько алкоголя без последствий.
- Пожалуйста, помоги мне дойти до ванной, - взмолилась небесноокая, обращаясь к плывущему образу солнцеликой.

- Ой, да что вы такие кислые-то, девочки? – кинула им вслед Фукава, после чего раздалась новая волна презрительного смеха, - У нас… У нас же, - коротышка просто не могла сдержать слёз и хохота.

Холодная водичка, которую Саяка вновь применила к личику, вызвала на этот раз вовсе не облегчение, а приступ колкой головной боли, от которой волшебница уселась на стульчак, закатив голову наверх. На светских приёмах она как-то пробовала вино и ничего, кроме лёгкого тёплого чувства в животике не почувствовала тогда. Сейчас же её мутило, комната кружилась, звуки слышались словно бы через плёнку.
«Зачем люди вообще пьют? - пошла философская мысль в голову синевласки, - Ведь от этого так плохо… Может быть нас отравили? Но зачем им это делать? А может они ведьмины прислужницы? Просто очень коварные…»
- Маа-аами, - простонала Мики, чувствуя, как комната начинает уползать из-под ног.
В тот же момент девочки могли услышать как рядом с дверью кто-то начал шуршать, после чего щёлкнул замок двери и она была заперта.
- Сладкая парочка! Сидят на туалете и целуются! – хором запели девчонки, после чего со смехом выключили и включили свет несколько раз и убежали восвояси.
От подобных манипуляций с комнатой, Саяка почувствовала очередной приступ головной боли. Застонала, заныла, чертыхнулась про себя и прильнула головой к холодному кафелю.

Саяка даже не знала, что же ей делать в подобной ситуации: ждать, пытаться стоять на голове, стошнить или же начать жадно глотать прохладную водичку по примеру девочки-подсолнуха.
Но решение пришло само собой. Нежные руки Мами оплели её, прижав волосы цвета моря к своей мягкой груди. Саяка почувствовала себя крайне неловко, но в то же время переносить шторма своей головушки стало куда легче, чувствуя на себе заботу подруги.
- Я вот что подумала, Мами-сан, - язык слегка заплетался, но речь всё ещё была связанной и понятной для собеседника, - Как такая чудесная девочка как ты могла связаться с такой компанией? – Мики была одной из тех, кто рубит правду с плеча и судит людей лишь по первому впечатлению. Для неё было более чем достаточно того, что сегодня произошло на вечеринки, чтобы добавить в свой черный список сразу шестерых старшеклассниц.
- Ведь ты иде-е… идее-а…. и-де-аль-на-я, - лишь с третьей попытки выговорила она, поднимая очи к лицу наставницы, - Вся такая хорошенькая, добрая, сильная… Я завидую тебе, - откровенно призналась мечница, после чего потупила взор в пол.

Голубой рыцарь никогда даже и подумать себе не могла, что её светлый, полный жизни и вечно улыбающийся ей компаньон может испытывать недостаток в ком-то, кто был бы рядом. Общение, дружеское плечо, простое «добро пожаловать домой»… всего этого Мами была лишена.
Борясь с вращающейся комнатой, Саяка постаралась закрыть глаза, чтобы сконцентрироваться и выдать что-нибудь ободряющее, столь нужное сейчас солнцеокой. Да вот только она не была мастерицей слова, не умела выплетать красивые фразы и ткать узор, что услащал бы девичье ушко.
Более того, она никогда не ощущала себя одна: родители заботились о ней с детства, Кёске появился в её жизни ещё в те годы, когда разница между мальчиком и девочкой определяется лишь по цвету одежды, а Канамэ, которую она сейчас могла назвать лучшей подругой, неустанно следовала хвостиком за Саякой с самых первых классов школы.
- Может она просто попала в дурную компанию? Ты видела ту девчонку с косичками? – мямлила Мики, чувствуя, как ей сильно хочется прилечь, что она и сделала, распластавшись звёздочкой на коврике у ванной.

Саяка нашла себя на полу ванной, где-то на коврике и словно бы чувствовала, что она сейчас – это вовсе не она. Будто она маленькая, совсем крошка и при желании может поместиться в карман, а это тело – лишь её инструмент для понимания мира.
Бредовые мысли лезли со сна, который успел кратким мигом застелить её сознание, стоило девочке прикрыть веки. Но будильником сегодня послужил вовсе не противный рогатый монстрик из металла, а зашелестевший дождём по телу подруги искусственный дождь.
- Мами-сан… - протянула Мики, приподнявшись на локтях. Но стоило её голубым очам узреть стоящую под напором воды подругу, к чьему телу прилипла мокрая и ставшая полупрозрачной пижама, а золотистые локоны потеряли свои формы, как «синий рыцарь» начала сомневаться в том, проснулась ли она до конца.
Зрелище одновременно прекрасное и «неправильное» заставило Саяку вновь покраснеть, а стоило волшебнице вспомнить эпизод с поцелуем, так тут и всякие пошлости в голову начали лезть.
Школьница очень медленно встала, опираясь на край ванны, да покачиваясь в такт приливам и отливам океана. Несколько шальных капель попали ей на лицо и впервые пьяная почувствовала ледяную прохладу, от которой становилось так хорошо и спокойно, так легко и так ясно, что через несколько секунд она последовала примеру Томоэ, прыгнув под хладную струю прямо в одежде.

Она держала Саяку крепко, не давая той пасть смертью бесславной, вцепившись в её предплечья, глядя янтарём очей, слегка поплывших от спиртного, словно бы прямо в душу.
-Мами-сан, - стояла она мокрая, прижавшись к пышной груди Мами, что под хладной водой стала твёрже.  Она держалась её девичьего плеча, прижимаясь к ней щёчкой и чувствуя приятный сладковатый аромат кожи, - А почему так холодно? – посмотрела она льдинками своих глаз на Томоэ, плотнее прижимаясь к ней, словно бы желая укутаться в подругу как в одеяло.
Девочка была благодарна той за заботу, проявленную и в виде спасения и в виде тепла и нежности, что она дарила ей.
И в этот момент нежности Мики очень хотела, чтобы её шутка стала правдой. В какой-то степени ей просто хотелось душевного тепла, близости, что так и не состоялась у неё с Кёске. Она подняла своё личико, прикрыла глаза и….
Открылась дверь ванной:
- Господи, Боже ты мой! Вы только посмотрите, что эти психопатки умудрились учудить! – раздался голос девочки с косами, а следом вся компания принялась дико хохотать.
Саяка с какой-то холодностью в тот момент посмотрела на них, явно не скрывая раздражения.
Она вылезла из ванной, подошла к Фукаве и со всего размаху врезала той в лицо, опрокинув девочку на пол. Кровь брызнула яркими струями на плитку, оставляя причудливые узоры.
Растерянные девочки смотрели на Саяку как на сумасшедшую, а той только это и было нужно: она дёрнула за косы вторую, ударив той в живот кулачком, да отбросила скорчившуюся хамку в сторону. Тело волшебницы позволяло выделывать и не такие выкрутасы, пусть даже и в пьяном состоянии.
- Если ещё раз увижу, что вы смеётесь над Томоэ, в больнице будете лежать все, поняли? – грозный тон её слов, сказанных с такой злостью и презрением, с которым мог говорить лишь ваш будущий убийца, заставили девок пуститься в рассыпную.
- Прости, Мами-сан, - вымолвила мокрая малютка, глупо улыбаясь своей подруге.