- Юки.
Полу открывшаяся дверь, и на половину просочившаяся за неё волшебница, вздрогнув, замерли. Всего одно произнесённое слово, но, сколько всего в нём было! Семена Скорби самых отчаявшихся ведьм источали скверны меньше, чем было недовольства и осуждения заложено в этом одном, коротком слове. В такие моменты, Идзаёи даже была готова отречься от своего собственного имени.
- Юки. – Повторила тень с нажимом, сделав всего пару шагов, и умудрившись пересечь чуть ли не всю комнату, гигантской чёрной глыбой нависнув над маленькой девочкой, что казалась теперь ещё меньше чем обычно. Словно лилипут перед разгневанным Гулливером.
Горло пересохло, а слова встали комом, не желая вырываться и звучать сколь либо внятно. Мысли скакали как шарик пинг-понга по столу во время сражения двух Мастеров. Юки прекрасно был знаком этот тон, это давление. Словно Дамоклов Меч зависший над тобой на хиленькой ниточке и нацеленный прямо в горло в то время, когда ты даже мизинцем шевельнуть не можешь. Как несчастная мушка, угодившая в паутину.
«Надо было напроситься к Канаги на ночь» - полная сожаления мысль пронеслась в светловолосой головке. За эту возможность укрыться от Его гнева, Юки бы была даже готова простить рыжей то, что она над ней так зло посмеялась.
- Моя маленькая сестрёнка. – Большая рука, просто лапища медведя какая-то, легла на правое плечо девочки, едва не осевшей на пол. – Я бы очень хотел знать, какие черти её носят и где, что она возвращается домой лишь в четвёртом часу ночи.
- Третьем. – Тихо возразила Юки, нервно сглотнув образовавшийся в горле ком.
И тут же слева от её лица ярко вспыхнул прямоугольный экран телефона, на котором большие цифры электронных часов отсчитывали время, показывая 03:12.
- Четвёртый час идёт, как видишь.
Всё та же лапища, резко дёрнула девочку за плечо назад из дверного проёма, вытащив обратно в комнату, и лихо развернула лицом к тёмному силуэту, приперев её к стенке рядом с дверью.
- Если тебя это так волновало, ты мог ещё три часа назад позвонить и поинтересоваться! – Быстро выпалила Юки, зажмурившись, словно ожидала немедленной, жёсткой пощёчины в ответ или чего похуже.
Но в место этого, тень молча присела, оказавшись лицом на одном уровне с лицом зашуганной ночной гуляки, и достав из кармана, преподнесла к её лицу какую-то маленькую тоненькую пластинку, аккуратно зажатую между кончиками указательного и среднего пальцев.
- Если бы я мог…
Неуверенно отрыв сначала один глаз, с целью понять что произошло, Юки тут же открыла и второй, уставившись на свою старую микро симку.
- Я полная дура… - Тихо промямлила она, отведя взор.
От собственной глупости хотелось плакать.
- Это мягко сказано. – Юки вжалась в стену, повернув голову в бок, всеми силами избегая встречи с Ним взглядом. – Ты хоть знаешь, что твориться на улицах этого, грёбаного города, пока ты шатаешься неизвестно где?
Нарастающая ярость в голосе тени ощущалась физически, словно жар, как если бы девочку медленно, но неуклонно подводили к огромному костру, норовя столкнуть прямо в пламя.
- Знаешь. – Уверено заявил Он. - Ты у нас любишь новости смотреть и читать газеты. И прекрасно знаешь о том, какая хрень тут творится. Сколько людей чуть ли не каждый день с собой здесь кончают или их убивают!
Он бил не в бровь, а в глаз. В Митакихаре действительно люди гибли, словно на бойне. Не один выпуск новостей не обходился без сообщений об очередном несчастном случаи, суициде без видимых причин, или немотивированной агрессии ставшей причиной чьей-то смерти. Газеты пестрили заголовками об стремительно увеличивающейся, в совсем ещё недавно спокойной и образцовой Митакихаре, преступности и всплесках жестокости, вандализма. Полиция с ног сбилась, гоняясь за преступниками, и регулярно кого-то арестовывала и сажала, но никто так и не понимал, что никакая полиция и законы не смогут поймать и остановить настоящих убийц - Ведьм. Куда им было против того, что они даже не могут увидеть, и почувствовать, да ещё защищаемого одуревшими от магической жизни и вседозволенности волшебницами и стражами.
Он тоже не знал о них, и списывал всё на обычную, человеческую мафию и преступников-маньяков. Но в отличие от остальных, Он словно чувствовал истинное Зло поселившиеся в городе и пустившее в нём корни. Он ненавидел этот город Грехов, и вскормленных им мрачных порождений, кем бы или чем бы они ни были.
А ей было не чем Ему ответить. Она не могла сказать, что не только прекрасно всё это знает, но и видит. Каждый день. И сама лезет в петлю, постоянно вторгаясь в психоделические миры «маньяков», что стоят за всем этим, а иногда сталкиваясь и с обезумившими волшебницами, которые рано или поздно но запятнают её руки в крови.
Юки лишь слабо, не заметно в темноте, улыбнулась. Пусть было страшно и горько от осуждений Его. Пусть Его ярость была для Юки страшней любого пожара и Ведьмы. Но Он беспокоился за неё. Она всё ещё была кому-то не безразлична. И это теплотой отдавалось в груди девочки.
Тяжелый, протяжный вздох. Большая рука нежно коснулась её щеки и размазала по ней не вольно скатившуюся из янтарных глаз слезу.
- Глупая… что ж ты делаешь? – Это касалось уже не только сегодняшних гуляний до глубокой ночи, но и всего вообще. Он лучше всех знал, как сильно изменилась Юки за последние годы.
- Извини… Куро. – Наконец что-то смогла выдавить из себя непутёвая сестрёнка, взглянув на его лицо, очерченного контуром слабенького света проникавшего с улицы через не запахнутое занавесками окно. – Я постоянно тебе приношу одни хлопоты и беспокойства. Извини… но… извини.
Он ничего не сказал, лишь встал и провел рукой по стене. В комнате зажегся слабый свет, вечернего освещения. Представшая глазам своего старшего брата Идзаёи Куро, Юки выглядела жалко и потрёпано после всех тех злоключений, что ей пришлось сегодня пережить.
- Одежду в стирку, сама в постель. Завтра пойдёшь в школу. Новый свой телефон запиши прямо сейчас. – Уже куда сдержанней, смягчившись, глядя на бедное создание, распорядился Старший, кинув девочке свой аппарат связи, в который Юки тут же послушно записала свой номер.
После чего, вернув телефон законному владельцу, под пристальным взглядом брата, она прошествовала в ванную, где разделась догола. Брат, признавая, что Юки уже не в детском саду и не смотря на детский вид, в общем-то, почти взрослая девушка, деликатно не стал наблюдать за этим процессом.
Запихав всё с себя снятое в стиральную машинку и запустив нужную программу, удобную тем, что к утру всё будет не только постирано, но и сухое, она залезла в ванную, что бы ополоснуться. Тёплая вода струившаяся по уставшему телу, вместе с накопившейся за день грязью смыла и часть охватившего её напряжения. Позволив чуть упорядочить свои мысли.
К концу процедуры в дверь постучали. Немного выждав, Идзаёи приоткрыла её, и подобрала с пола аккуратно сложенную белоснежную пижаму. Одевшись и готовая отбыть ко сну, девочка под столь же пристальным взглядом, прошествовала уже в свою спальню и с пожеланиями хороших снов, улеглась в постель.
Дверь в её комнату тихо захлопнулась, и Юки осталась наедине сама с собой, наконец, облегчённо вздохнув.
Закутавшись в приятно пахнувшее свежим постельным бельём одеяло, Юки прикрыла глаза. Ветер за приоткрытым окном тихо гудел, привнося в комнату запах ночной грозы. Хотелось по быстрее забыться.

Бог сна овладел девочкой стремительно, уводя её разум в лабиринты своих странных миров, о которых люди обыкновенно забывают, стоит им лишь поутру раскрыть глаза. Тихо сопящая в одеялко Юки не могла заметить, как прокрался в комнату её давнишний знакомый – «белый кролик», что некогда увёл беспечную и любопытную «Алиску» в страну чудес. Страну, совсем не похожую на ту, что некогда она воображала себе, читая книжки о путешествии маленькой, но храброй непоседы из рассказов Кэрролла.
Юки никогда не отличалась чутким сном, но когда Кьюбей разлёгся радом, ощущение инородного тела развалившегося на её кровати и сверлящий взгляд красных глаз-бусинок, сумел нарушить даже её ночной покой.
Заворочавшись, девочка высунула голову из-под одеяла, приоткрыв сонные глаза с непониманием обнаружившие, что в комнате ещё темно и утром даже не пахнет. Так что же её разбудило?
Уставившись на часы, висящие на стене, Юки тщетно пыталась на их круглом циферблате разглядеть в темноте неустанно наматывавшие круги стрелки, что бы сориентироваться во времени, но вскоре сдалась, признав бесполезность этой затеи. Нужно было найти телефон. Рука было потянувшаяся к тумбочке, замерла. Сзади что-то зашевелилось.
Медленно, словно опасаясь спровоцировать нападение неизвестного зверя резким движением, девочка перевернулась на другой бок, оказавшись лицом к морде с маленьким странноухим существом.
Несколько раз удивлённо хлопнув ресницами, и боле менее отойдя от столь не долгого пребывания в царстве снов, Юки признала в существе того самого «белого кролика».
- Кью…бей? – Для большей уверенности в том, что ей он сейчас не мерещиться спросонья, осведомилась она у существа.
Привстав на локте и поглядев на зверушку сверху, Юки ухнулась обратно, прикрыв глаза. Спать явно одолевало Думать.
- Давно ты тут? – Не открывая глаз, пробормотала она. – Почему так давно не навещал?
Уже жалоба на то, что одно время чуть ли не живший у неё Кью стал очень редко интересоваться тем, как у его подопечной дела.
А тем временем Думать хуком с права, воспоминанием о зеленоволосой странной волшебницы, отбросило Спать назад, и перешло в наступление, заставляя утомлённый мозг девочки шевелиться.
То, что Кьюбей сейчас решил её навести, было очень хорошо, и возможно даже не было случайностью.
- Просто так, на огонёк заглянул, поваляться на мягонькой кровати? – Решила сразу прояснить этот момент она. – Или у твоего визита есть какие-то более прагматичные цели?

Лежа на спине, чувствуя тепло прижавшегося к ноге тела зверька, Юки задумчиво смотрела в тёмный потолок, слушая тиканье настенных часов и собственное дыхание.
Кьюбей признал, что ждал её, хотя и не ответил прямо, по какой причине решил нанести девочке визит. Но светловолосую головку это уже не заботило.
Новость о том, что волшебницы преследовали Кьюбея, поразила её. Хотя теперь, когда он об этом сказал, всё казалось довольно очевидным и естественным.
Мафии не нужна была конкуренция, им не нужны были новые волшебницы, многие из которых могли неприемлить их методику выживания и взгляды, или просто оказаться не достаточно «высокого качества». Такие просто будут лишь доставлять проблемы, и мешаться под ногами в их планах. Выжить из города Кьюбея, была довольно логичная мысль, если рассуждать в таком ключе. Значило ли это, что теперь Кьюбей будет заинтересован в их поражении? Значило ли это, что мафия не просто нашла новый сверх не этичный способ поддерживать свою силу, а решили изменить саму систему? Перевернут устоявшиеся законы мира волшебниц? Ещё Канаги выразила опасения, что они задумали что-то грандиозное, и видимо была права.
- Это… восстание? – Никому конкретно не обращаясь, задалась вопросом Юки.
Взгляд упал на приютившегося рядышком зверька, и перескочил на закрытую дверь. Тихо встав, Юки крадучись подобралась к ней и коснулась дверного косяка, вся комната пошла воной на доле секунды, и всё снова стало как прежде. С одним исключением, теперь услышать что-либо под другую сторону двери было невозможно. Совсем не хотелось, что бы брат услышал как она вместо того что бы спать болтает, причём сама с собой. Кьюбея то он, как и большинство других простых людей, видеть не мог. И хорошо, что не мог.
Вернувшись в постель Идзаёи уселась напротив своего ночного гостя, закутавшись в оделяло так, что только лицо и было видно.
- Значит и тебе они спокойной жизни не дают. Пригрел, называется, на груди змеюк. – Грустно усмехнулась девочка.
Её рука выбралась из-под одеяла и ласково погладила маленькое существо по голове и спинке, как кошку, которой у неё никогда не было.
– Нэ… Кьюбей, ты ведь за всеми волшебницами наблюдаешь. –Скорее утверждение, чем вопрос. – Значит много знаешь о тех, кто сговорился с ведьмами. Расскажи мне о них. Кто они. Сколько их. Когда начли этим заниматься и какая у них цель?

- Подожди, не убегай. – Поспешно остановила Кьюбея девочка.
Её рука гладившая зверька всё время, пока он говорил, придавила его, недвусмысленно намекая, что ещё не всё услышала от него, что хотела.
На её лице была обыкновенная для  маленькой Юки задумчивость. Не спеша с новой порцией вопросов, она пыталась соотнести всё то, что рассказал ей Кьюбей с теми выводами, что сделала сама ранее.
Её пугало то, что даже для белого чудотворца много чего повидавшего, планы волшебниц связавшихся с нечистой силой казались грандиозными и удивительными. Невольно тем вселяя неуверенность в девочку, в место того, что бы подогреть интерес появившейся едва она узнала об их связях с ведьмами. Если они настолько сильны и могущетсвенны, то может, и самой стоит держаться от всего этого подальше? Думала она.
Юки было не наплевать, будет она жить или нет. Ей нравилось её жизнь, пусть та и была полная опасностей и порой очень неприятных событий, о которых хотелось не то что не думать, а забыть с такой же лёгкостью, с которой она обычно забывала свои недавние сны.
Оценка же Кьюбеем встреченной ей посланницы от мафии, (Юки не сомневалась, что речь шла именно о зеленоволосой девочки в пончо, так ей и не представившейся, обнаружив у себя полное отсутствие такта и умения вести переговоры с целью расположить к себе собеседника, но с головой выдавшей свою причастность к этой группировке) лишь усиливало её опасения. Ведь кому как не Кьюбею знать о возможностях девочек, с которыми он заключал контракт? В сравнение их возможностей, он явно склонялся не в её пользу, объявив Юки о её большом везении, раз та девочка не перешла к более грубым и фатальным для собеседников мерам убеждения. Что тут уж говорит тогда о противостоянии целой группе усиленной Ведьмами и их миньонами.
Но что же тогда будет с людьми? Задавалась вопросом в противовес своей осторожной и пуганой в прошлом натуре маленькая волшебница.
Она сама пророчила городу множество невинных смертей. И то, как это пророчество сбывается, можно было наблюдать по неуклонно растущему списку пропавших в городе без вести, убитых и самоубийц. Улицы Митакихары заливалась кровью своих жителей. Не заметить это было сложно, но похоже все кто мог хоть что-то сделать, закрывали на это глаза.
Юки погрустнела. В ней боролся разумный и в тоже время стыдливый страх каким-нибудь не слишком чудесным из вечеров быть обнаруженной в какой-нибудь канаве по частям, и непринятие складывающейся ситуации, призывающие к борьбе, несмотря на всю сложность и риск этого почти что безнадёжного предприятия.
- Поясни. – Тихо попросила Юки. – О каком масштабном и смелом плане ты говорил? Что они задумали?

Отпустив расплющенного ей представителя торговцев желаниями, девочка с громким усталым вздохом откинулась назад, распластавшись на кровати.
Ей совсем не нравилось то, что она слышала, хотя предложение Кьюбея и казалось весьма разумным. Если только таинственная волшебница снабжающая информацией их общего знакомого, действительно была склонна к разговорам и дискуссиям в большей мере, чем махать оружием, отстаивая свои интересы.
И больше всего в этой затеи Юки напрягала именно неопределенность, с которой говорил Кьюбей о «Возможно» и «может быть». Светловолосая волшебница ничуть бы не удивилась, если за всеми этими витиеватыми и неопределёнными формулировками скрывался расчёт на банальное выбивание из неподозревающей подставы информаторши нужных им сведений. Это ведь тоже можно было отнести к: «возможно (если тебе удастся её поймать и отлупить) она сможет рассказать больше (желание разговаривать и сотрудничать, хорошо стимулирует дышащая в затылок смерть и боль) представителю своего вида (мне нельзя, да и лапки коротковаты для такой работы)».
Думая об этом, Юки отчётливо себе представила последующею реакцию группировки волшебниц на её «общение» с их представительницей. Можно было не сомневаться, что жизни ей после этого не дадут.
Но это был худший вариант, порождённый чрезмерной подозрительностью девочки имевшей под собой прецедент в прошлом, в качестве основания. А ведь боясь такого исхода, она может упустить очень ценного союзника притаившегося прямо в тылу врага.
В общем, всё было очень сложно и запутано, неопределённо и не однозначно. Настолько, что бедная светловолосая головка Юки шла кругом от смешавшихся в ней опасений, возможных выгод и попыток просчитать один единственный, правильный выход. Грозя взорваться от перенапряжения мысли и разбросать уставший, сонный мозг по стенкам комнаты, значительно тем самым упростив задачу сектанткам.
Холодненькая ладошка волшебницы коснулась  не в меру горячего лба. Едва ли он так нагрелся от усилия мысли, а вот то, что она могла простыть после сегодняшних ночных прогулок под дождём, было куда вероятней. Это отвлекло Юки от раздумий.
Приложив не малые усилия, девочка заставила себя встать с кровати и пройтись к приоткрытому окну, впускающего в комнату пусть и приятный свежий, но всё же холодный ночной воздух. Ещё одно усилие, и его удалось закрыть.
Тяжесть в той части тела, что была выше горла и предположительно несла мозг своей хозяйки, говорила о том, что сейчас она ничего путного не надумает. Нужно было выспаться и хорошо всё обдумать на свежую голову. Унять разыгравшееся воображение и страхи. Ведь стоит ей сделать один неосторожный шаг и девочку навсегда избавят от её беспокойной головки. А она, сколько бы ей не приносила беспокойства, всё равно нравилась Юки.
Утащив своё тельце снова, в который раз уже за ночь, обратно в кроватку, Идзаёи обнялась с подушкой и наконец, известила о своём решении Кьюбея:
- Спать. Мне надо отдохнуть. – Пробурчала она сквозь синтетику и пару килограмм натурального пуха. – Найди меня завтра… сегодня то есть, или дома ближе к вечеру, или в школе днём. Закончим разговор. Доброй ночи.